Говорить, что камуфляж делает маскируемый объект невидимым, неверно. Человеческий глаз — весьма совершенный инструмент, и обмануть его, полностью «спрятав» объект на окружающем фоне, весьма непросто. Но, как правило, это и не нужно. Можно просто покрасить объект — это затрудняет или делает вовсе невозможным его правильное распознавание. А нераспознанный объект психологически не воспринимается как опасный: какие-то доли секунды человек подсознательно перебирает знакомые образы, сравнивает их с увиденным и, не найдя схожего, стирает это изображение из зрительной памяти, не посылая его в отдел мозга, отвечающий за принятие решений.
Видит око, да зуб неймет
Можно, конечно, приказать наблюдателю давать целеуказание на все нераспознанные объекты как на потенциально опасные. В этом случае очень скоро список потенциальных целей невероятно разрастется. К тому же «цели» — это не просто мишени для стрельбы, а объекты противника, который в свою очередь старается выявить и уничтожить военные объекты другой стороны. Значит, открывать огонь возможно только по тем объектам, которые однозначно определены как цели, подлежащие уничтожению, а их местоположение известно столь точно, что цель может быть уничтожена одним-двумя выстрелами.
Вы лежите на газоне — и вас не видно! Эта фраза, сказанная старухой Шапокляк крокодилу Гене, как нельзя лучше передает смысл подобной маскировки. Однако в различных странах и географических регионах «газоны» существенно отличаются друг от друга, чем и обусловлено разнообразие цветов и форм пятен. Здесь представлена лишь малая доля этого разнообразия.
Чтобы открыть по цели меткий огонь, нужно знать ее точные координаты. В основном требуется определить направление на цель и расстояние до нее. Без этих двух величин артиллерия не может рассчитать данные для стрельбы (угол возвышения ствола, угол доворота ствола относительно нулевого направления, величину порохового заряда). Наземные войска обычно используют оптические приборы наблюдения, снабженные угломерными сетками (бинокли, снайперские прицелы, стереотрубы, перископы и т. п.), оптические артиллерийские и саперные дальномеры, квантовые (лазерные) дальномеры. Для того чтобы с помощью оптического дальномера определить расстояние до цели, нужно поместить наблюдаемый объект между рисками сетки, посчитать их и определить угловой размер цели. Зная реальный размер объекта, рассчитать расстояние до цели очень просто. Но именно здесь и начинаются проблемы: камуфляж значительно затрудняет идентификацию цели и определение ее реальных размеров. А ошибка в определении размеров влечет за собой ошибку в оценке дистанции… и промах.
Впрочем, артиллерийский дальномер позволяет наблюдателю не знать размеры и тип обнаруженного объекта, поскольку он основан на стереоскопичности зрения. В дальномер наблюдатель видит пять светящихся треугольников: один в центре, два сзади и два спереди. Вращая кремальеру, надо поместить средний треугольник над целью, при этом шкала покажет точное расстояние до цели. Но вот беда — неопределенность контуров цели не только не позволяет поместить марку виртуально над нею, но и моментально отнимает у наблюдателя стереоскопичность зрения. Саперный дальномер работает по другому принципу — он использует оптический параллакс, совмещая два изображения в одно. Но и эта система не дает точных результатов из-за размытости контуров цели.
Самый современный дальномер — это квантовый (лазерный), он использует измерение времени прохода лазерного импульса до объекта и обратно. Казалось бы, ему-то камуфляж не помеха, однако практика показывает, что в реальных боевых условиях лазерный дальномер реагирует на множество помех: ему мешают дым и пыль, осколки и комья земли, которых достаточно над полем боя. Он реагирует на невидимые наблюдателю, но оказавшиеся на пути луча травинки, веточки, провода, летящих птиц и даже насекомых, не говоря уже о дожде или снегопаде. Разумеется, для радиолокационных систем, которые отлично работают на самолетах, все эти факторы не помеха, однако радиолокатор — штука довольно громоздкая.
Пятнистые амебы
Причина затрудненного распознавания в приведенных выше примерах — так называемый искажающий камуфляж. Его называют также крупнопятнистым, поскольку цветовые пятна (обычно 3−5 цветов) на его поверхности довольно крупные: типичный размер пятна — от 10 до 20% каждой плоскости. Такой камуфляж искажает контуры маскируемого объекта, особенно внутренние, которые в значительной мере помогают распознаванию объекта. Форма пятен в искажающем камуфляже может быть округлой или ломаной. Это зависит от характера окружающей местности. Например, там, где нет резких теней, переход цветов должен быть плавным, а в горной местности, где из-за высокой прозрачности воздуха и яркого солнца соседствуют очень светлые и глубоко темные тона, предпочтительна резкая, угловатая форма пятен.
Для средней полосы России в качестве основного цвета используется зеленовато-коричневый, а в качестве дополнительных — светлый мутно-зеленый, желтовато-серый, серый светлый и серый темный, с пятнами нерегулярной закругленной формы, причем пятна «переползают» с одной плоскости на другую, чтобы их края не подчеркивали внешние контуры машин (в частности, по такой схеме окрашены ЗиЛ-131). Сам автомобиль в такой раскраске, конечно, различим, но распознать тип кузова и марку машины затруднительно.
Покрыться пятнами Задача искажающего камуфляжа — как можно сильнее исказить контуры объекта (особенно внутренние) и затруднить его распознавание. Впрочем, даже если противнику удастся опознать объект, крупные пятна камуфляжа сильно затруднят определение его размеров, а следовательно, и дальности до цели.
А что же делать при смене сезона или необходимости переместиться в другую местность — перекрашивать технику? Нельзя ли создать универсальный камуфляж? Собственно, изначальная идея пятнистого камуфляжа как раз и заключалась в том, чтобы сделать маскировочную окраску подходящей для всех условий местности. Тем не менее универсального камуфляжа не существует. В настоящее время положение дел таково, что только изменение погоды не влечет за собой перекрашивания боевых машин: уж слишком быстро и часто она меняется.
Крупнопятнистый искажающий камуфляж в основном характерен для техники всех видов — от кораблей и самолетов до пушек и автомобилей. Для маскировочной одежды он применяется не часто. Солдат противника является объектом для наблюдения на сравнительно небольших расстояниях, где действенность искажающего камуфляжа снижается. Однако в истории такие случаи были. Во время Великой Отечественной войны советские солдаты носили подобную одежду, цвета которой варьировались в зависимости от сезона и местности. Форму пятен называли «амебной», на Западе ее именуют «русской». Такой камуфляж был характерен только для Красной армии в период войны. Позднее от него отказались как от неудачного варианта.
На мелкие кусочки
Другой вид камуфляжа — дробящий. Он тоже искажает внутренние контуры объекта, но делает это за счет небольшого размера пятен, резко контрастирующих друг с другом. Именно дробящий камуфляж предпочтительней для маскировочной одежды. На больших расстояниях мелкие пятна сливаются в неопределенный цвет, совпадающий с цветом местности.
Существенный недостаток мелкопятнистого камуфляжа заключается в необходимости очень тщательно подбирать одежду под общий цвет местности, чтобы солдат не выделялся на ее фоне. А это далеко не всегда возможно. Да и смена сезона требует оперативной смены одежды. Когда речь идет о сотнях и тысячах солдат, это совершенно нереально.
Дробящий камуфляж используется также для неподвижной техники, когда последнюю маскируют в кустах или деревьях. Размеры, цвета и форма пятен подбираются индивидуально. Но и в этом случае при смене сезонов приходится производить перекрашивания. Впрочем, это не всегда помогает. Например, если ночью неожиданно ударит морозец и окружающая листва пожелтеет и почернеет, окрашенная яркими зелеными пятнышками танковая башня утром резко выделится на черновато-желтом фоне. Для подвижной военной техники мелкопятнистый дробящий камуфляж обычно непригоден.
Хамелеоны
Наиболее интересен, но и реже всего используется имитирующий, или приспособительный, камуфляж. Его задача — либо скрыть объект на фоне местности, либо представить совсем не таким, каков он в действительности. Представьте себе здание, на стенах которого снаружи нарисованы стволы деревьев и дорожка, уходящая в перспективу. Это типичный пример имитирующего камуфляжа. Такой камуфляж возможен только для неподвижных объектов небольших размеров, например ДОТов. Казарму же будет выдавать в солнечный день… тень, особенно четко видная с высоты.
Во время боев под Ленинградом зимой 1942−1943 годов очень много неприятностей нашим войскам доставлял немецкий бронепоезд, имевший имитирующий камуфляж. Он был окрашен в белый цвет, а по крышам вагонов шел рисунок железнодорожной колеи (рельсы, шпалы, гравий). На дымовую трубу бронепаровоза был надет макет обычного маневрового паровоза. На аэрофотоснимках бронепоезд не выявлялся. Единственное, что обращало на себя внимание, это появление маневрового паровоза там, откуда велся орудийный огонь. Лишь фраза, брошенная вскользь одним из пленных немецких солдат («Он ничего не боится, кроме собственной тени») обратила внимание дешифровщиков аэроснимков на наличие узкой прямоугольной тени на фотографиях, сделанных в солнечную погоду. Командир бронепоезда выводил его из укрытия в середине дня, когда тень была наименьшей, или в облачную погоду. Но полностью избавиться от тени бронепоезд не мог, и именно это решило его судьбу.
Идеальный пример имитирующего камуфляжа — здание железнодорожного вокзала, раскрашенное под разрушенное, нефункционирующее. Скрыть само здание невозможно, а вот обмануть наблюдателей противника — и воздушных, и наземных — вполне! Черная матовая окраска создает иллюзию обрушения крыши и стен. Коричнево-серые полосы отлично имитируют торчащие балки и доски. Эффект разбитых стекол создает наклеенная на них черная бумага, вырезанная в виде нерегулярных звезд. А если добавить разбросанные кирпичи, оборванные провода, торчащие вкривь и вкось макеты телеграфных столбов, то имитация обманет кого угодно.
Советский ас Покрышкин рассказывал, что в Германии весной 1945-го немцы маскировали свои взлетные полосы под непригодные для взлета и посадки дороги — с воронками и другими повреждениями. Один из наших летчиков так описал посадку на такую полосу: «Отчетливо вижу воронки на полосе, даже разбросанные куски бетона вокруг, траншею, пересекающую дорогу наискосок. Знаю, что все это липа, но приходится зажать волю в кулак, чтобы заставить себя продолжать посадку. Трое из пяти молодых пилотов эскадрильи так и не смогли сделать это».
Источник: Популярная механика
Комментариев нет:
Отправить комментарий