Про Введенское кладбище (бывшее Немецкое) Москвы можно много рассказывать и показывать:
за почти 2,5 века (c 1771 года) кладбище стало настоящим некрополем, столько здесь захоронений известных людей.
Есть тут и «уголок Франции», где стоит стела в честь войны 1812 года
и здесь же похоронены французские лётчики из «Нормандии-Неман», погибшие в 1943−45 годах.
После войны, в 1953 году прах лётчиков был перевезён на родину во Францию, а могилу с памятной плитой оставили.
А когда в 1964 году в Орловской области обнаружили прах неизвестного французского лётчика из эскадрильи, то его тоже перенесли сюда:
Французский лётчик Морис де Сейн на могильной плите идёт первым,
хотя Марсель Лефевр погиб раньше него и посмертно стал Героем Советского Союза.
Но капитан Морис де Сейн совершил подвиг, который во все времена незабываем: сам погиб, но друга не бросил…
Служили два товарища
Все в полку удивлялись, как крепко сдружились два таких, казалось бы, совсем непохожих друг на друга человека,
которых просто свела вместе война и породнила авиация.
Один — француз, родился в Париже в аристократической семье маркиза де Сейна.
Другой — обычный 22-летний парень из села Покровское Днепропетровской области.
Владимир Белозуб был украинцем, что называется, по паспорту,
но в полку звали его не иначе как русским другом французского пилота.
Кстати, есть фильм «Нормандия-Неман» 1960 года.
Основан на реальных событиях, снят режиссёром французом и французскими сценаристами при участии Константина Симонова.
Так в фильме для пущей ясности зарубежному зрителю — фамилия механика — Иванов.
Морис был старше Владимира на 7 лет, но приятельские отношения между ними установились сразу.
Пилот и механик часто готовили самолёт к полёту вместе.
Даже языковой барьер не мешал, к тому времени оба могли более-менее изъясняться на двух языках.
В тот день, 15 июля 1944 года полк перебрасывали на новый аэродром — из Белоруссии в Литву.
В таких случаях пилот всегда брал с собой механика: чтобы на новом месте тот сразу приступал бы к работе.
Так что не было ничего необычного, что Владимир угнездился в тесном багажном отсеке за креслом пилота.
Через несколько минут после взлёта началась сильная утечка бензина,
Морис принял решение возвратиться и посадить самолёт, запросив землю, чтоб вели его на посадку.
Вели — потому что сам он ничего не видел: пары бензина проникли в кабину пилота и ослепили его.
По наводке с земли, теряя сознание, Морис сделал несколько неудачных попыток посадить самолёт.
После очередной неудачи получил категорический приказ набирать высоту и немедленно покинуть самолёт.
И ответил не менее категорическим отказом: парашют был только у пилота, у механика парашюта не было…
Морис стал сажать самолёт в очередной раз.
В 100 м от земли самолёт начал резко рыскать в стороны, потом, видимо уже неуправляемый, врезался в землю…
Силой удара их выбросило далеко из самолёта, так что тела уцелели от взрыва.
Их похоронили в белорусской Дубровке в одной могиле.
Потом, при устройстве мемориального французского захоронения прах Мориса перенесли на Введенское кладбище,
а ещё позже — на родину.
На юге Франции в Провансе в окрестностях городка Оранж (Orange) есть военно-воздушная база,
названная в его честь «Капитан де Сейн»:
А к 70летию Победы в 2015 году в Иванове, куда прибыла в ноябре 1942 года эскадрилья французских лётчиков,
чтобы перед фронтом пройти переподготовку на советских самолётах, был открыт памятник всем пилотам и техникам «Нормандии-Неман»,
на постаменте — фамилии всех бойцов авиаполка.
И вот тут они опять встретились.
Верные друзья, капитан-француз Морис де Сейн и механик – старшина Владимир Белозуб:
На Ввведенском кладбище:
Снимки памятника в Иванове и в Провансе — из Сети, своб доступ
остальные — мои.
Комментариев нет:
Отправить комментарий